Слегка ритуальное. Индия, Варанаси

 На самом деле никаких билетов ни на какую пуджу (или по-местному аарти) не существует. Хотя и похоже это на очень яркое, театральное, карнавально-фестивальное даже, действие...
  А деньги вместо билетов всегда можно потратить на " - One candle, sir..." или раздать вот этим милым людям. Хоть все.






  Начинается всё это ближе к вечеру, ближе к темноте, густой и чёрной.




  Для чукчи, не умеющего ни рисовать, ни снимать, это вообще-то маленький катастрофф. А снимать надо, иначе придётся это рассказывать. Народ подгребает сюда во всех смыслах, по воде и по суше. Из темноты на свет (всё-таки) ярко-жёлтых фонарей на Десяти-лошадном-гате.




  И музыка, что начинается задолго до представления, звучит и радует...
  Помимо всамделишных музыкантов здесь есть вот такая вот драм-барам-машина. Но она не мешает...




  А потом начинается действие.




  То, что в других местах называется молитвой, здесь является красивым, хоть и исключительно мужским, ритмичным и синхронным танцем. При этом движения почти не меняются, меняются лишь предметы в руках танцующих.




  И самый зрелищный предмет это конечно огонь.




  И эти парни в солнечных одеждах отрабатывают, не побоюсь этого слова, молитву, действительно в поте лица.




  К окончанию пуджи это особенно заметно.




  И лик его был огнен и ужасен...




  А теперь моя чукоцкая трактовка происходящего. Все предметы в руках танцующих символизируют пять стихий - огонь, воздух, воду, землю и эфир. Всё это посвящается Ганге, лица участников обращены именно к ней, лишь иногда - к зрителю.
  А он здесь не только зритель, но ещё и участник. Он подпевает, он отбивает ладошками такт, он любит Гангу, он славит Гангу...
  Зевает во всю пасть Баблу джи, герой Машиныхdubrovskaya рассказов вот отсюда. Зазнался, что ли, после рассказов-то... Я вот ни разу не смог зевнуть.




  Кто-то пытается это снять в свой жужэ.




  Но большинство втыкают в происходящее с пониманием.




  Даже туристы. А тот, который опять зевает... Так купите у него остаток свечей. Пойдёт спать.




  Ganga Maha Aarti заканчивается раздачей пряников




  ...и протяжным ракушечным гудком.




  Но праздник в этом городе кажется никогда не кончается. Выбираясь с гата, купив один раз по дороге такую же раковину и два раза не купив отличную траву из Манали, натыкаюсь на тарелки. Нет, поймите меня правильно, это был целый оркестр, но только тарелки здесь попадали в ноты... Ну, по-моему. И я наткнулся на них, тем более, что это были свадебные тарелки и оркестр. Родственники жениха заказали этих виртуозов Ганги, чтобы забрав невесту, отстоять ночную пуджу на Асси-гате. Я, дурак, стал навязываться. Я же не сразу узнал, что пуджа только начнётся в час ночи... "Ах, какая интересная индийская традиция - живая музыка...", "Ах, Вы - брат, а Вы - семиюродная полуплемянница жениха...",




  "А вот это знаменитый свадебный ласси для гостей - для всех желающих - прямо на улице - какая широта души индийской..." Мне рады. Меня угощают...




  Мне готовы поведать историю семьи, а заодно краткий пересказ Бхаватгиты... И тут я узнаю, что свадьба здесь это не просто мучительное, это ночное мучительное мероприятие. И по-пластунски, как дед учил, ползу к рикшам... И сзади, выстрелом - А ДЕНЬГИ ЗА ЛАССИ? 50 РУПИЙ?




  Наутро, отошедший от контузии, я спрашивал своего знакомого лодочника, Сону, о платных угощениях на свадьбе...
  "- Ага, говорит, есть такое. Только, говорит, с буржуев обычно не берут. Вы деньги в дом как бы приносите... На удачу. А тебе жадные какие-то попались..."

  Вот здесь я начинаю потихонечку нагреваться. Варанаси торгует всем. С ним я могу сравнить только Мэйн-базар, Агру, Каджурахо, Гоа (вероятно, не был) и Шринагар (конечно!). Свечи, гандж, шёлк, боты - это всё бирюльки с писюльками. Свадебное угощение за деньги это уже писюльки без бирюлек. А вот похороны... Ну, дорогие мои, кто не знает, что кремацию снимать нельзя?. А что, хочется? Прям средь бела дня, на Маникарнике? Не делайте глупостей произвольных, прошу вас... На каждого в жизни хватит непроизвольных.
  Иду я так, гуляю, к Маникарника-гату, почти насвистываю, крышечка объектива надета... Впереди костры дымятся, приветливо так, зовуще... И выныривает из дымов ко мне вот такой вот чел




  и говорит, косясь на крышечку:
  "- А уж не фотографировать ли вы, сударь, собрались на гате на нашем, на священном?... - Не - мычу - правила знаю, индуизм уважаю, потому только запоминать вас буду, анфочнетли. - Ах, говорит, не расстраивайтесь, вы могли бы получить спешиал пермишен и снять это таинство для потомков."
  Дальше пошёл обычный, слегка позорный (для кого?) в данном случае торг с красногубым и ещё одним, поглавнее... И что:




  Представьте, что очутились на посторонних похоронах. Ни поплакать, ни посмеяться. Да и снимать-то, собственно, нечего. Потому что ни некрофилии, ни некрофобии вот это вот зрелище во мне не возбудило. Да особенно и поснимать-то не дадут... Какой там поиск ракурса. Сами трепещут. Любитель паана признался мне, что он отец и чуть ли не мать четверых детей и не надо никому рассказывать. А я сказал, что я не сволочь и живу далеко на севере. Хотя на самом деле сволочь...
  Потом был произведён расчёт, спрошен бакшиш(!) и... Пока я общался с красногубым, второй вынырнул откуда-то с полу-боку и элегантно насыпал мне на голову хорошую такую горсть пепла.
  "- Вон, говорит, видишь костёр. ЭТО ВЕЧНЫЙ ОГОНЬ ШИВЫ. И костры погребальные от него зажигаются, и благословен ты теперь как никогда." "- Млин, думаю, я же тебе столько денег отвалил, что же ты надо мной ещё издеваешься? Мне ж теперь с такой причёской можно прямиком на гаты, вливаться в туристический бизнес, срубая там свои тен рупий с каждой фоты..."
  А теперь коротко о том, что рассказывали мне эти проходимцы, пока я снимал. Это интереснее.
  Именно в Варанаси кремация достигает для любого правоверного индуса наибольшего эффекта. Только сожжённый здесь и развеянный над Гангой индус может гарантировать себе мокшу, прервав цепь страданий, что несёт эта жизнь. Ганга, однажды сошедшая с небес река, гарантирует это. Нужно лишь приехать сюда, запастись дровами... и умереть. Сожгут останки быстро и оперативно (всего за 2-3 часа) профессионалы своего дела из касты дом (неприкасаемые). Или люди-с-вечнокрасными-от-дыма-глазами. У них есть дрова и спички, а главное умение от 70 килограммов плоти оставить совочек серой пыли. Причём дров потребуется не больше веса кремируемого. Да, а стоят они до-о-рого... Минимальная цена начинается за вязаночку манговых дров (ок. 2000 рупий) и улетает за 10000 рупий за сандаловые. Будь я индусом, я бы первым делом не строил дом и не делал бы сына, а посадил бы дерево. Сандаловое.
  Но есть категории граждан, которые освобождены от уплаты налогов кремации. Это маленькие, до 5 лет, дети; это беременные женщины; это счастливчики, погибшие от укуса кобры-Нага; и, конечно же, садху, преисполненные святости и благочестия ещё при жизни.
  Всех их привязывают к каменным плитам (сложенным в стопочку у костра Шивы) и опускают на середине Ганги, напротив Маникарники. Прямо при мне тело одного садху плюхнули в реку с лодочки, разогнав по дороге купающихся пацанов. И никакого траурного марша...
  С кремацией всё немного сложнее. Покойника омывают в водах Ганги, одевают в лучшие одежды и... Родственицы этого не видят потому что им на кремацию вход запрещён. Зато разрешено оставлять на голове волосы, состригая только ногти в знак траура. Все мужчины в семье лишаются волос, вот так




  ...оставляя на затылке лишь малеький пучок.




  Поджигать погребальный костёр обязан самый ближайший родственник умершего, обойдя по часовой стрелке пять раз вокруг с факелом в руке. Это опять же символизирует те самые упомянутые пять природных элемента.



  А дальше за дело берутся неприкасаемые и... И всё.




  Правда потом ещё будет многодневный пост и траур по умершему, но это я не смог снять. Ну не умею я снимать страдания и муки постящихся людей...

По материалам chukcha-ghek