Великий африканский крюк (ЮАР). Часть 1

По всей Африке ходят легенды о преступности, поразившей ЮАР со времен отмены апартеида. Готовясь к худшему, я еще до пересечения границы приготовил металлический прут, рассовал по карманам нож и сигнальную ракетницу (выстрелом из которой теоретически можно отпугнуть нападающих). К счастью, эти хищные приспособления не понадобились.

По дороге в Дурбан проблем не возникло, и даже вечерние блуждания по мегаполису во вред мне не пошли.
Дурбан – современный портовый город с хайвеями, небоскребами и длинной береговой линией. В колониальном его центре нынче живут черные и «цветные» (таковыми считаются мулаты, китайцы, малайцы, а главное - индусы, колония которых в городе чрезвычайно велика). Европеоиды, которым до сих пор принадлежит ведущая роль в экономике страны, предпочитают селиться на окраине, подальше от «разноцветных» гетто. Дома белых бизнесменов окружены высокими стенами с автоматическими воротами, колючей проволокой, высоковольтными проводами и лазерными лучами сигнализаций.

Как раз в таком богатом доме обитала семья Голдсвейнов, пригласившая меня в гости. Все члены семьи: отец, мать и двое сыновей работали в фото-, кино- рекламном бизнесе и неплохо зарабатывали. Отец профессионально снимал свадьбы и одновременно руководил крупным рекламным агентством. Его жена владела конкурирующей фирмой. Их дети, снимая фото и видео, периодически работали то на отца, то на мать. Система взаимных расчетов внутри семьи была своеобразной. Например, если старшему сыну требовалось сфотографировать для матери очередной рекламируемый товар, то он арендовал на несколько часов студию отца, оплачивая ее выданными матерью деньгами.
Удивительная коммерциализированность этих отношений немного прояснилось, когда я вместе с Брендой (матерью) посетил воскресную службу в евангелистской церкви. На собрании евангелистов играла рок-группа, прихожане пели песни на религиозные темы и, впадая в транс, водили по воздуху руками, как антеннами, пытаясь настроиться на волну божественной благодати. Новички тоже могли подпевать, читая появляющиеся на огромных телевизорах тексты, как в караоке-баре. Потом пастор выступил с проповедью о любви и вере, но речь его почему-то все время сводилась к деньгам. Основной вывод ее был таков: чтобы доказать любовь к Богу, нужно помогать страждущим, для этого надо зарабатывать как можно больше денег и нести их в церковь, которая распорядится ими наилучшим образом - всем поможет и всех наставит на путь истинный. Тут же прохаживались ассистенты с мешками для денег и собирали пожертвования. Потом снова заиграли музыканты. Собравшиеся подпевали и хлопали в ладоши, а пастор выделывал коленца. В этой религии, считающейся христианской, деньги являются чем-то вроде хорошей кармы. Чем больше денег, тем лучше карма. Значит, чтобы гарантировать себе попадание в рай, все усилия нужно направить на увеличение собственных доходов.

Голдсвейны, как и полагалось богатым белым бизнесменам, не очень жаловали пришедшее к власти черное правительство. С тех пор как это произошло, в стране усилились проблемы. Давно запертые в гетто черные аборигены наконец-то ощутили свободу и силу. В первую очередь это выражалось в том, что отныне можно было практически безнаказанно нападать на белых плантаторов и коммерсантов. Фермеры и бизнесмены стали уезжать из страны. Экономика зашаталась. Оставшиеся белые принялись вооружаться. Перестрелки на улицах стали привычным делом.
Вместе с братьями Уорреном и Беваном вечером мы зашли в гости к их другу Рону, жившему в соседнем районе, не менее престижном. В разговоре Рон посетовал на то, что жить на их улице стало неспокойно. Вооруженные черные гангстеры недавно ограбили соседний дом, связав хозяев.
На следующий день после этого вечера Рон позвонил Уоррену и сообщил ему ужасную новость. На этот раз ограбили его самого и еще четверых его друзей, остановив на дороге и забрав ценности и автомобиль, в котором они ехали. Остаток дня я провел в саду, пристреливаясь из ракетницы. Я решил, если уж суждено встретиться с гангстерами, то легко свой мотоцикл я не отдам.
Несколько нервное состояние, связанное с произошедшими историями, а также отсутствием Алексея (он отправился ремонтировать свой КТМ в Йоханнесбург, считавшийся ещё более опасным городом), не помешало мне заметить, что Дурбан – очень красив. И старинные особняки, и мощные небоскребы стоят того, чтобы на них полюбоваться. Основная достопримечательность города – длинный белоснежный пляж. Горожане катаются на квадроциклах по песку или на досках по волнам. Носятся на роликах, скейтбордах или велосипедах по асфальтовым дорожкам вдоль пляжа, отдыхают под зонтиками кафешек или неторопливо прогуливаются разглядывая друг друга. Иногда на дорожках появляются беговые рикши, волокущие за собой разукрашенные коляски. Большинство рикш – черные, но идея колясок, судя по всему, пришла из Индии. Просто индусы в Дурбане уже поднялись на более высокую ступень социальной лестницы и перестали катать пассажиров. Но на пляже появляются регулярно - собираются на волнорезах - индуисты и мусульмане вместе - и удят рыбу. Рядом на песке местные художники строят песчаные скульптуры. Здесь и замки, и носороги, и голые женщины и даже Мерседес-кабриолет – все из песка. Возле скульптур сидят их авторы и просят подаяние у прогуливающейся публики «на поддержание искусства».

Просить подаяние в Дурбане не считается зазорным. Его просят таскающие тележки рикши, продавцы ширпотреба, обнюхавшиеся клея чумазые дети на перекрестках. На груди у последних висят таблички «please, support!». Вот и думай – поддержать ребенка и дать ему денег на новую партию клея или не поддерживать и подождать, пока он подрастет и возьмет в руки револьвер? Оба варианта не кажутся привлекательными.
Социальные проблемы в ЮАР – закономерный результат политики апартеида, то есть расового разделения. Много лет коренных жителей этих мест сгоняли с земли, лишая традиционных способов прокормить себя – охоты и общинного земледелия, загоняя в тесные гетто. Чтобы выжить, приходилось или за гроши наниматься на фабрику, или идти в услужение к белому фермеру, вольготно устроившемуся на чужой земле. При этом проживающие на территории ЮАР племена не славятся миролюбивостью. Например, зулусы в свое время чуть не вышибли англичан из Южной Африки. Даже сейчас юные зулусы обязаны пройти обряд посвящения в мужчины, во время которого они в течение определенного времени должны выжить в глухом лесу, не имея ни пищи, ни одежды. Для сына кухарки Голдсвейнов подобное испытание закончилось печально: он отморозил ноги, и их пришлось ампутировать. Бренда Голдсвейн потратила уйму денег, справляя пареньку протезы.
Когда апартеид рухнул, пошатнулись психологические барьеры, запрещающие нападать на белых. В среде черной молодежи стала популярной идеология «грабь награбленное». А белым африканцам только и остается, что невесело шутить по этому поводу: «если утром по улице бежит белый – занимается спортом, бежит мулат – опаздывает на работу, бежит негр – что-то украл».
В период холодной войны СССР и ЮАР были по разную сторону баррикад. СССР по всей Африке поддерживал борющихся за свободу негров, ЮАР – белое меньшинство. В то время антисоветская пропаганда в ЮАР была так сильна, что стереотип «русского шпиона» прочно впечатался в сознание южноафриканцев. При встрече меня спрашивали: «Русский? Наверное из КГБ? Где твой пистолет?» В шутку, конечно, но регулярно. В честь «красной угрозы» названо любимое блюдо южноафриканцев – длинная толстая сосиска, ее так и называют «русский», оттого что при жарке она приобретает красный цвет. Запечатанные в пленку «русские» продаются в каждом магазине и встречаются в разновидностях: «традиционные остренькие русские», «русская собака», «русский с чипсами», «качественные русские» и «русские оптом».
В Дурбане я в очередной раз отреставрировал мотоцикл и установил новую приборную панель, взамен испорченной. С этого момента я вновь мог определить скорость и количество топлива в баке. Забавно, что почти всю Африку с севера на юг я проехал с неработающим спидометром!
Теперь, когда мотоцикл был исправлен, можно было двинуться дальше. Вообще-то я надеялся дождаться Алексея, чтобы двинуться на юг вместе. Но ремонт его мотоцикла затягивался, а сидеть дальше в Дурбане не было смысла.

Мой блог - http://kubatyan.blogspot.com/